Доклад о.Рафаила (Мишина) “Эпикриз истории экуменизма в РПЦ” на вечере «Ересь экуменизма и Всеправославный Собор» (текст)
Москва, 20 июня 2016г. (День Святаго Духа)
Доклад о.Рафаила (Мишина) “Эпикриз истории экуменизма в РПЦ” на вечере «Ересь экуменизма и Всеправославный Собор» (текст)
Насколько возможно кратко для данной темы разбирая, подобно медицинскому заключению, историю болезни под современным названием «экуменизм», становятся очевидны механизмы его возникновения и проникновения в Русскую Православную Церковь. Но несмотря на то, что заболевание это достигает все более серьезной формы, надежда на излечение есть.
Эпикриз истории экуменизма в Русской Православной Церкви
Доклад о.Рафаила (Мишина) “Эпикриз истории экуменизма в РПЦ” на вечере «Ересь экуменизма и Всеправославный Собор» (текст) В том трудном положении, в котором находится сегодня Русская Православная Церковь, необходимо основательно выяснить истинные причины тех патологических изменений, которые привели к духовным нарушениям в церковной среде в ее нынешнем состоянии. Несовершенства членов земной церкви – дело обычное, потому не стоит этому удивляться и негодовать. Как адресовано ангелу Лаодикийской церкви в Откровении Иоанну Богослову: «Зане глаголеши, яко богат есмь и обогатихся и ничтоже требую: и не вeси, яко ты еси окаянен и бeден, и нищь и слeп и наг» (Откр. 3,17). И вместе с тем мы не имеем право замалчивать болезни и несовершенства в церковной среде, если они заражают собой других верующих или ввергают их в соблазн и отвращают от церкви вообще. Тот же Дух продолжает говорить церкви: «Совeщаю тебe купити от мене злато разжжено огнем, да обогатишися, и одeяние бeло, да облечешися, и да не явится срамота наготы твоея: и коллурием помажи очи твои, да видиши. Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую. Ревнуй убо и покайся» (Откр. 3, 18-19).
Для воцерковленного человека не является секретом тот факт, что внутри Русской Православной Церкви свило себе гнездо беззаконие, укоренившееся, главным образом, среди высшей церковной иерархии и распространяющее свои отравленные метастазы на других членов церкви. Речь идет и о т.н. «экуменическом движении», и об административно-командной системе церковного управления, напоминающей папизм, и о все более утяжеляющемся бюрократическом бремени «контроля и учета» приходской жизнедеятельности, и о других горьких поражениях истинного христианского духа в церковном обществе.
Все эти патологические явления имеют свою причину. И кроется она, на наш взгляд, не столько в конкретных событиях и персонажах церковной истории, сколько в неослабевающей попытке сращения Церкви со светской властью, приводящей к обмирщению самой Церкви. Говоря языком духовным, это – навязчивое желание обрести компромисс между Царством Божиим и царством «мира сего». Но Господь прямо говорит Пилату, как законному представителю земной власти, «Царство мое нeсть от мира сего. Аще от мира сего было бы царство мое, слуги мои убо подвизалися быша, да не предан бых был иудеом. Нынe же царство мое нeсть отсюду» (Ин. 18,36). Вся история взаимоотношений Церкви и земной власти показывает нам, насколько точны и бесспорны слова Спасителя. Никому еще не удалось построить рай на земле. Значит ли это, что не нужно облекать церковный дух в видимую административную структуру, иметь здоровые отношения с земной властью, помогать ей и получать от нее помощь? Конечно, нет. Но это значит, что какими бы ни были взаимоотношения Церкви с земной мирской властью нельзя забывать о власти самого главного Господина Церкви, ея Главы – Спасителя мира, Господа нашего Иисуса Христа! Мы видим, что самое установление власти, как таковой, происходит от Господа – «нeсть бо власть аще не от Бога, сущыя же власти от Бога учинены суть» (Рим. 13,1).
И в то же время история земных царств ясно показывает нам, что держателем власти может быть беззаконник, узурпатор, мучитель, богохульник, безбожник, антихрист, наконец. Подобно и в истории нашей земной Церкви мы наблюдаем, как узурпаторы апостольской власти пытаются разложить Церковь, этот Богочеловеческий организм, Тело Христово, изнутри. Так неужели мы не должны сопротивляться беззаконию, вводимому сатаной как во власть земную, так и во власть церковную через поклоняющихся его лживому духу людей?! Не только должны, но и обязаны! Вслед за Спасителем нашим, по слову апостола Павла: «И тогда явится беззаконник, егоже Господь Иисус убиет духом уст своих, и упразднит явлением пришествия своего» (2Сол. 2,8). И как сказано в Откровении: «Покайся: аще ли ни, прииду тебe скоро и брань сотворю с ними мечем уст моих» (Откр. 2,16).
Война, брань духовная – дело нелегкое, неприятное, крайне утомительное и, с точки зрения мирской, неблагодарное. Она, эта брань, всегда оканчивается для внешнего мира крестом – позорным распятием. И потому вполне понятно желание некоторых членов Церкви избежать войны, найти компромисс с земным царством, обрести «симфонию властей», пойти на уступки в истине, оправдывая это духовное малодушие будущим благом для Церкви. Но Господь однозначно пресекает эту иллюзию – «Не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох воврещи мир, но мечь» (Мф. 10,34). Более того, понимание мира с властью «века сего» как не сопротивление беззаконию, стремление во что бы то ни стало «договориться» с сильными мира сего, получить от них гарантию безопасности, такое понимание есть мнение антихристианское и прямо осуждается Церковью: «Егда бо рекут: мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство, якоже болeзнь во чревe имущей, и не имут избeжати» (1Сол. 5,3). И вот это самое малодушие церковной власти перед кажущимся могуществом власти светской приводит к отступлению от Истины, поначалу в малом, а затем и в главном – в учении о спасении души. Именно отсюда вырастает и развивается страшная по своей вредоносности болезнь, приводящая к погибели. Причем, к погибели вечной. Сегодня имя этой современной нам болезни или, выражаясь языком церковным, ереси – «экуменическое движение» или, попросту, «экуменизм».
Суть экуменического движения хорошо раскрыта в записках Прп. Иустина (Поповича): «Экуменическое движение – это дьявольская исповедь всех гуманизмов Европы, во главе с папизмом. Исповедь европейской, гуманистически-папистской, еретической культуры, философии, цивилизации. Самоубийственная исповедь…»1.
Действительно, именно папизм с лежащим в его основе арианством, является объединяющим началом всех религий и псевдохристианских традиций. Поначалу арианство папизма не было столь очевидным для неискушенного в догматике наблюдателя. Теперь же, когда ересь папизма соединилась с иудаизмом, признав за последним право «старшего брата», нам ясно показана арианская сущность латинства. Современный жидовствующий папизм, умело руководимый его «старшими братьями», распространяет свое тлетворное влияние на все, к чему прикасается, страстно желая поглотить или хотя бы инфицировать другие религиозные течения. В основе, как иудаизма, арианства, так и папизма лежит вирус человекобожия или гуманизма, а орудием заражения служит так называемое «научное мировоззрение».
Как верно замечает А.С. Хомяков «наука глядела на веру свысока, как на пережитую форму самосознания, из которой человечество торжественно выбивалось на простор»2. Вполне закономерно наука довольно скоро пришла к совершенному отказу от внутреннего духовного знания христовой веры, объявив существующим лишь то, что подлежит чувственному материалистическому исследованию. Таким образом, наука заняла ту богоборческую нишу, которая ей и была предназначена ее лукавым основателем. Сегодня, как мы видим, наука вполне справляется со своей миссией по обеспечению технического и информационного контроля над человеком, подводя тем самым итог своей многовековой деятельности по удалению человека от Бога. На смену ей приходит особое оккультное знание, закамуфлированное вывесками «общечеловеческих ценностей», «межхристианских диалогов», «людей доброй воли», «борьбы с мировым терроризмом», «экуменического движения» и проч., призванное подготовить приход «сына погибели» – антихриста. И все это сатанинское детище незаметно и довольно резво развивалось внутри латинства и с его непосредственной помощью. Ведь все остальные псевдохристианские течения появились как реакция на латинскую ересь. Протест против папизма породил Реформацию, она, в свою очередь, дав толчок немецкой философии, выродила и реализовала идею нацизма, с одной стороны, и марксизма, с другой, распавшись попутно на множество деноминаций. В сегодняшний же исторический период мы видим практически беспрепятственно шествующий по планете оккультизм, логично переходящий в откровенный сатанизм, со всем его надругательством над Божественными заповедями и установлениями, скрываемым за чуждыми здоровой человеческой душе понятиями: «толерантность», «планирование семьи», «экуменический диалог».
Лишь Святое Православие оставалось в стороне от беснующейся многоликой латинской мировой экспансии с ее жидовствующим научным мировоззрением. И это вызывало и вызывает поныне сатанинскую ярость воинствующих еретиков, беспрестанно выплескивающуюся на историческую арену волнами войн, предательств и расколов внутри православных держав. «Для всякого было очевидно, – рассуждает А.С. Хомяков, – что результаты, до которых доработалась наука, связывались по прямой, восходящей линии не с Православием, а с Латинством и Протестантством. Латинству (так рассуждала наука) принадлежала неотъемлемая заслуга проявления религиозной идеи во всей полноте ее величавой исключительности и суровой односторонности; оно же, тем самым (разумеется против воли, но в силу логического закона) вызвало Протестантство, которое, в свою очередь, провозгласив самодержавие личного разума, подготовило царство науки, на наших глазах вступившей во владение человеческою совестью и судьбами человечества. Православие оставалось совершенно в стороне от этого диалектического развития религиозной мысли (так, в то время, выражалась наука) и потому не могло даже претендовать ни на какую долю исторической заслуги, признанной за вероисповеданиями западными. Оно не участвовало в саморазложении христианства – это был главный порок его»3.
Именно исправление этого, по меткому замечанию Хомякова, «главного порока» – участия Православия в саморазложении, всегда являлось и является основной задачей его заклятых врагов – латинства и жидовствующих еретиков. Почти одновременно начав свою экспансию на Русь, обе эти ереси, закономерно соединившиеся ныне в одну, преследовали общую цель – уничтожить Православие в его существе. А существо Православия заключено в духе Истины. Вот и стояла задача размыть эту Истину, нивелировать суть Православной Веры, постепенно, этап за этапом, осуществляя подмену понятий, значений, искажая Предание Святых Отцов, нарушая издавна сложившийся порядок церковного Богослужения, меняя привычные традиции и переиначивая священные тексты и прежние обряды, портя и обессмысливая церковный язык, незаметно совращая верующих с внутреннего духовного делания на поклонение внешней стороне церковной жизни. Вся эта, в прямом смысле слова кровавая мясорубка русского Православия, привела к тому, что сегодня многие верующие поддерживают линию высокопоставленных вредителей Церкви Христовой, без смущения заглатывая ядовитый экуменический фарш, которым они их так заботливо кормят. Но кормят на убой! Однако, обо всем по порядку.
Русское Православие, являясь уникальным духовным компонентом Православия вселенского, в определенный исторический момент приняло на себя миссию сохранения истинной христианской веры. Стоит напомнить, что основной «целью IV Крестового похода было подчинение Византийской Православной Церкви папе Римскому. В 1204 г. крестоносцы овладели Константинополем, и было принято решение о… разделе Византийской империи. В результате возникает новое государство, которое получило название Константинопольская, или Латинская империя. В этой новой империи православие официально было заменено католицизмом, императором стал Болдуин Фландрский. Силы этого, наспех созданного, государства были достаточно эфемерными, однако Латинская империя сыграла серьезную роль в ослаблении Византии»4. Причем, это ослабление было не столько политического характера, сколько духовного. Утеряв стояние в Истине Православия, византийцы понадеялись на силу оружия и на помощь сомнительных союзников более, чем на Христа. Результат не замедлил сказаться. Через 70 лет после захвата Константинополя крестоносцами спаявшаяся за прошедшие века церковно-политическая верхушка Византии предала православное духовенство, монашество и народ Божий, подписав в 1274 г. постыдную Лионскую унию с Римом, обязывавшую Византию принять римо-католическую догматику и признать главенство папы.
В это тяжелое для Византии время латинская ересь желала подчинить себе и Святую Русь. «Воспользовавшись тяжелым положением Византии, папа Иннокентий III по дипломатическим каналам обратился к русским князьям с предложением принять католицизм. Он посылает на Русь своих нунциев, легатов. Однако русские князья отказались от предложений папы, а тяжелейшее положение Византии привело к сплочению православной Руси. Противостояние Руси папа Иннокентий III не забудет. Он станет вдохновителем Тевтонского ордена на экспансию Прибалтики, к Северным Крестовым походам»5. Однако, пока Русь была сильна верой Христовой, все ухищрения папского престола против Руси терпели крах. Понимая это, латиняне мечтали подорвать русское Православие изнутри. Для этого необходимо было окончательно разделаться с ненавистным им духовным наследием Византийской Империи. Руками турок-османов Запад продолжал душить Православный Восток, пока не отнял у него Балканы в печально знаменитой битве 1389 г. на Косовом поле. Это событие казалось бы решило политическую участь Византии. Однако не это было главным. Пока Византия еще сохраняла Православие, пусть формально и подорванное Лионской унией, но в реальности остававшееся еще духовно несломленным, так как большая часть духовенства, монашествующих и мирян ее не поддержали, нельзя еще было «западным партнерам» Византии торжествовать над ней победу. И в 1439 г. была инициирована новая Ферраро-Флорентийская уния с Ватиканом. Многие ее параграфы повторяли Лионскую унию, с принятием римо-католической догматики. Неизменным оставалось и условие признания супрематии, т.е. духовно-политического главенства папы римского. Согласно этой предательской унии, подписанной почти всей высшей церковной иерархией, Византия сохраняла в своем Православии только внешние религиозные обряды и традиции, но и те подверглись со временем изменению и унификации по западным образцам. Следующей жертвой должна была стать Русская Церковь.
«Сами греки соблазнили своих сынов по вере, – пишет А.В. Карташев, – предав православие на Флорентийском соборе… Царь, патриарх, весь собор архиереев вдруг изменили вере. Это потрясло русских до глубины души. Мрачная тень антихристовой измены задела Москву в лице навязанного ей митрополита Исидора – творца и столпа унии. По формальному праву главы русской Церкви, вернувшись в Москву в начале 1441 г., Исидор огласил акт унионального Собора с амвона собора Успенского. На епископов русских напал трехдневный столбняк молчания. Первым опомнился великий князь Василий Васильевич, объявил Исидора еретиком, и – русская церковная душа как бы воскресла из тридневного гроба. Произошло нечто чрезвычайное, незабываемое, как бы откровение свыше. Великий князь явился оргáном и рупором соборного церковного сознания. Все поняли, что таинство мирового правопреемства на охрану чистого Православия до скорой кончины века отныне незримо перешло с падшего Второго Рима на Москву, и ее воистину благоверный князь Василий Васильевич получил свыше посвящение в подлинного царя всего мирового Православия…»6.
Обратите внимание на то, с какой поразительной точностью повторяются события минувших времен в сегодняшней духовно-политической обстановке. Складывается такое ощущение, что сатанинские силы буквально копируют все те же инструменты уничтожения Православной Веры, которыми они пользовались за много веков до сегодняшних событий. Вот только нет пока у нас сегодня благоверного царя-заступника, который смог бы прекратить еретическое бесчинство патриарха и его окружения. Лишь народ Божий и малая часть духо